Елена Ленковская

 

   ЧТО МОГУТ СКАЗОЧНИКИ?

​

   Лаврова С. Куда скачет петушиная лошадь? — М.: «КомпасГид», 2014.

 

     Книга Светланы Лавровой «Куда скачет петушиная лошадь» была издана четыре года назад. Известность же эта авторская повесть-сказка с участием персонажей из легенд народа коми получила и того раньше, став в 2012-м победителем Всероссийского конкурса произведений для детей и юношества «Книгуру» (поддержанного Комитетом по печати и массовым коммуникациям). С какой стороны ни посмотри, эта книга никак не могла появиться на нашей книжной полке, ведь мы рецензируем относительно новые издания.

     Но случилось непредвиденное. В начале февраля на конференции в Российской государственной детской библиотеке прозвучал доклад уполномоченного по делам ребёнка РФ Анны Кузнецовой о шестнадцати неприличных детских книгах. И «Петушиная лошадь» оказалась в этом списке!

     Нечасто поводом для критической рецензии на книгу становится неодобрительный отзыв о ней детского омбудсмена. Но поскольку ныне внимание обратилось и на автора (претензии к названию, основанные на осведомлённости чиновника в области воровского арго, одновременно и чудовищны, и комичны в своей нелепости), и на саму книгу, — мы делаем исключение из собственного правила.

     Не могу умолчать и ещё об одном важном обстоятельстве — впервые повесть была опубликована именно в журнале «Урал», в 2012-м.

    «Куда скачет петушиная лошадь» — далеко не единственная книга Лавровой, написанная в жанре сказочных путешествий по городам Урала и адресованная читателю-подростку. Все они пользуются не только популярностью у широкого читателя, но и вниманием литературоведов (научный интерес к лавровским книгам вполне оправдан хотя бы тем обстоятельством, что они насыщены мифологическими сведениями и фактами истории и культуры Урала).

     Эти обстоятельства, разумеется, не повод к однозначной безоглядной апологетике. Однако сегодня мне хотелось бы в первую очередь указать на неоспоримые достоинства лавровского текста.

     

     Эпиграф ко всей книге — цитата из сборника коми легенд и преданий: «В бору Камбал, говорят, имеется чудская яма, но никто не знает где. Если вспахать бор на петушиной лошади, то яма вскроется и клад обнаружится. А откуда ж взять петушиную лошадь?» Петушиная Лошадь — этакая коми-пермяцкая «химера», она упоминается в фольклорных источниках как нечто непредставимое, несуществующее. Её появление и её крики свидетельствуют о том, что нарушен миропорядок!

     И действительно, в Приуралье не всё благополучно. В самом начале повести автор рисует нам образ близкого будущего и опустелой, брошенной земли, к которой стали равнодушны живущие на ней люди: «Люди разлюбили эту землю. Кто-то забыл родной язык, <…> , кто-то устал от холодных зим, кого-то раздражала однообразная жизнь и хотелось лучшего. Это ведь не криминал — хотеть лучшего. И люди ушли — в более тёплые земли, в большие города — в Чужое… а Своё осталось никому не нужным. И неважно, какой нации были ушедшие: коми, русские, манси. <…> Люди, кровь земли, стали равнодушны и бросили её. И она умирает — гниёт заживо».

     От надвигающейся Пустоты родную землю нужно спасать. И пятнадцатилетняя сыктывкарская школьница Даша пускается в путешествие по Коми краю с Перой-богатырем (культурный герой, один из центральных персонажей коми-пермяцкой мифологии). Им сопутствуют другие многочисленные персонажи коми преданий и легенд: Вэрса — леший, Гундыр — гигантский трёхголовый дракон, Ёма — Баба-Яга...

     Наиболее убедительным и харизматичным из всех оказался Волк, предстающий сначала в виде ожившего музейного чучела, изрядно потрёпанного, с прохудившимся и затем «зашитым» степлером брюхом: чтобы не сыпались опилки. Ближе к финалу он окажется Войпелем, могучим богом охоты и северного ветра.

     Само по себе взаимопроникновение двух миров, сопряжённость реального и сверхъестественного — весьма плодотворный приём, здесь же помимо мифологического уральского пласта и современной реальности в книгу включается внеземной разум: два инопланетных подростка прилетают в Приуралье, чтобы сдать на Земле заключительный экзамен на аттестат зрелости. Волею обстоятельств эти двое также присоединяются к диковинной компании, включаясь в экспедицию на границу поедающей мир Пустоты.

     Присутствие инопланетян, кстати, позволяет писательнице дать сторонний взгляд на происходящее у нас на Земле: «...если мир сошел с ума и сам себя разрушает, петушиная лошадь вполне может появиться. Это символ распада реальности, чушь. Ваша цивилизация с безумными криками скачет куда-то, как сбесившаяся петушиная лошадь, и никто не знает куда».

     Помимо уже упомянутых персонажей на страницах сказки присутствуют также простоватый деревянный менкв-великан; хвастун Мир-сусне-хум — мансийский герой, сын верховного бога, разъезжающий на златогривом крылатом коне, говорящие ели, безголовые орты, хозяйственные водяные, злые ненецкие духи и пр. Компания пёстрая (возможно, даже чересчур), герои все как один чудаковаты, современный сленг вплетается в стилистику традиционного сказочного повествования. Столь характерная для Урала смежность обыденного и потустороннего здесь обыгрывается активно и разнообразно.

     Вообще, Лаврова — автор, обладающий огромной свободой воображения. Прекрасен водяной Пянтег, который пустился в путь спасать мир, но не бросать же свою реку на произвол судьбы, и он несёт её под мышкой «в виде свёрнутого в рулон огромного голубоватого ковра, абсолютно мокрого — вода с него так и текла»; забавляет прибившийся к компании летающий котёл с пловом, характером похожий на добродушного пса. Хороших придумок много.

     Впрочем, у этой удивительной творческой свободы (помноженной на витальную силу лавровского темперамента) есть и обратная сторона — безудержные выплески фантазии (чаще всего необязательные для развития действия), которые то и дело окатывают читателя шумным пенным прибоем, порой просто сбивают с сюжетного курса. От последствий этой «правополушарной» гипертрофии легко избавиться с помощью редакторских ножниц; текст только выиграет в цельности, не перестав быть смешным — ибо добродушный и животворный юмор — одно из главных достоинств этой писательницы.

     Фирменное лавровское комикование, на мой вкус, тоже не всегда уместно: и в упрёк автору легко поставить известную избыточность, а подчас и однообразность смеховых приёмов. А ведь умеет же Лаврова быть веской и прицельно убедительной: афористичные концовки глав, подводя итог, легко перевешивают весь тот сор шутейных словесных перепалок, пёстрый и необязательный, которым наполнены многие диалоги.

     Но главное — полная юмора и почти раблезианского жизнелюбия сказка Лавровой вовсе не бездумная «смешилка», и в ней есть и подлинная боль, и надежда, и призыв к действию, в ней чувствуется и экзистенциальная тревога, и щемящая грусть, и великая жажда жизни. И, конечно, писательское и человеческое кредо сказочницы Лавровой, — прочувствованное, выстраданное, убедительно и оптимистично звучащее в финале — не может не вызывать уважения.

     Доктор Лаврова (Светлана Аркадьевна — практикующий высококвалифицированный врач-нейрофизиолог, прим. автора) знает, как вернуть к жизни, как реанимировать распадающуюся действительность: бремя спасения мира, как и следовало ожидать, в конце книги она возложит на Дашу, потому что та, как и сама Светлана Лаврова — сказочница. «Сказочники и фантасты всегда умели изменять реальность, это основа их профессии. Слово материально».

     Девочка вернётся домой в прошлое (там ещё есть время, там ещё всё поправимо), и будет «писать такие книги, чтобы люди задумались о себе и своей земле…». «Твои сказки должны прогнать пустоту из души…», — говорит ей исполняющий в книге роль «резонёра» Пера.

     Сомнения, сдюжит ли Даша, справится ли, богатырь развеивает. Хочешь и можешь писать смешное, а назиданий вообще не выносишь, «как тараканов»? Пиши смешное. «Неважно, про что писать, главное — как».

     «Сказочники могут всё», — говорит он.

     И в этот момент я ему верю.

 

     В заключение замечу, что мы всё-таки должны быть благодарны кузнецовскому перечню — иначе критическая рецензия на книгу Лавровой так никогда и не появилась бы. Как не появились рецензии на многие другие «лауреатские» книги. Увы, где у нас непорядок, так это в области критики детской литературы: список из 16-ти неприличных критиков, тут, пожалуй, при всём старании не соберёшь...

   

 

    рецензия опубликована в журнале «Урал», март, 2018