Елена Ленковская

 

    БОРЩ ИЗ ТОПОРА

 

     Артур Гиваргизов. В честь короля. — М.: «Мелик-Пашаев», 2016.

 

    «В честь короля» — сборник коротких авторских сказок о капризных королях, у которых чешутся руки; королевах, жарящих медведей; о потомственных разбойниках и палачах, виртуозно играющих менуэты. Смешные короткие миниатюры Артура Гиваргизова, любимца публики и представителя авангардного крыла современной российской детской литературы ироничны и полны смысловых кульбитов. Автор — мастер переворачивать ситуацию и обнажать несуразицы обыденной жизни, с абсурдом которой, тем не менее вполне можно ужиться весело и по-соседски.

    Свежее издание этой, уже получившей популярность у читателей книжки вышло в 2016 году в издательстве «Мелик-Пашаев» и привлекло к себе внимание прежде всего иллюстрациями и общим оформлением, вот о нём и поговорим.

    Сборник декорирован с серьёзной претензией на то, чтоб стать объектом книжного искусства. Во всяком случае, к категории подарочных изданий книгу легко отнести, даже особенно не задумываясь: плотная мелованная бумага, твёрдый переплёт, тиснение, «художественный», не совсем стандартный формат, отличное качество репродукций.

    Результаты усилий иллюстратора и издателя были отмечены в 2016-м Всероссийским конкурсом «Образ книги»: за работу над книгой «В честь короля» художница Вероника Гаранина получила диплом в номинации «Лучшие иллюстрации к произведениям для детей и подростков». Дальше — больше, о книге уже говорят и пишут как о необычном эксперименте, на которое «отважился» издатель, и даже утверждают, что результатом той отваги стало — ни много, ни мало — рождение подлинного художественного шедевра.

    Безусловно, иллюстрации Вероники Гараниной к ироническим миниатюрам Гиваргизова сами по себе не могут не доставлять зрительского удовольствия. Тут и спорить не о чем. Однако, хотелось бы всё-же отделить зёрна от плевел, эксперимент от традиции, а главное — наметить грань, которая отделяет подлинные достижения художника-иллюстратора от соседствующих с ними под одной обложкой просчётов, небрежностей и явных неудач.

 

    Начну с того, что считать экспериментом использование техники вышивки и тканевой аппликации в книжной иллюстрации в году 2016-м по меньшей мере странно. Подобному подходу уже сто лет — ровно столько исполнилось авангардистским опытам с коллажами, и прочими неграфическими (и даже небумажными) техниками при выполнении изобразительного ряда. В том числе и в деле книжной иллюстрации.

    С точки зрения вечности — пустяк, конечно. Но нельзя не признать, что за этот век искусство книги развивалось и ушло далеко вперёд.

Возможно, подобный шаг (тканевый коллаж как иллюстрация) для конкретного издателя лежит в плоскости коммерческого эксперимента — разведка спроса на подобные артефакты в современный детской книге — не знаю. Но с точки зрения художественной — всё уже было.

     И дело не в том, что оттого скучно — вовсе нет! Иллюстрации Гараниной — что касается цветных разворотов с вышивкой — действительно интересны и в высокой степени художественны. Их ощутимая, подчёркнутая рукотворность и наполненность историко-культурными аллюзиями придают известную глубину и смысловому пространству книги, и пространству визуальному.

    С одной стороны, «королевские» мотивы — гобелены, шитьё, парча, а кое-где и жемчуг, все эти вполне прозрачные отсылки к культуре иллюминированного средневекового манускрипта — и впрямь хороши, и весьма в тему: всё это действительно «В честь короля».

    С другой стороны, стилистика художественного примитива, когда художник в целях особой выразительности сознательно обобщает формы и упрощает контуры, в работе с вышивкой и тканью как нельзя более уместна: в самой этой грубоватости контуров, часто обозначенных пунктирными стежками, кроется известное обаяние.

    Лоскутный мир (как, впрочем, и текст Артура Гиваргизова) наполнен добродушной иронией и абсурдными сочетаниями деталей. Он согреет душу эстету и позабавит человека с юмором — даже если книга ещё не прочитана. А после прочтения неминуемо станут очевидны всё новые и новые смыслы, заложенные в иллюстрации, и осознание их само по себе весьма занимательно.

    О эти тюлевые курицы в цветочек! Эти петухи в голубых плиссированных панталонах! А «отрубленная» свёкла? С хвостиком на макушке, похожая на голову в тюрбане, испещрённом не менее хвостатыми восточными огурцами. А тарелка борща? Борща, явно сваренного королевским палачом то ли из той самой свёклы, то ли из собственного топора: многозначительный, однако, борщ получается...

 

    Все эти коллажи прекрасны, но сравним цветные развороты в книге и её обложку, чтобы заметить — почерк вроде тот же, но, но, но... Если на цветных разворотах есть прекрасный баланс фигур, цветовых пятен и фона, то на обложке — свалка, сумятица.

    Композиционные огрехи налицо: название и имя автора пропадают в ворохе декоративных заплаток, цветных лоскутков и обрывков кружева, и в целом на переплётной крышке нам явлен набор хаотично скомпилированных фрагментов.

    Это тем более досадно, что полосные иллюстрации Гараниной, размещённые в книге — вовсе не ворох абы как разложенных тряпочек, а законченные, продуманные композиции, в которых всё на своих местах, не взирая на кажущуюся случайность расположения. Ощущение композиционной свободы и непринуждённости — это ведь искусство.

    А вот на обложке всё действительно случайно. Тем не менее видно, что её украшали изо всех сил: объёмное тиснение, попытка выделить название золотой гладью, сложная и приятная на ощупь фактура. Тактильные ощущения радуют, но искупить отсутствие визуальной целостности они не помогают.

    (Кстати, вот что интересно — при достойном, вполне современном качестве репродуцирования на полноцветных иллюстрациях внутри книги объём и фактура не только не теряются, но, возможно, даже выигрывают в сравнении с оригиналом! Ведь при всей плоскостности изображения пространство тканевых коллажей многомерно, и немалую роль тут играют выпуклость швов, естественная толщина кружева, переплетение нитей тканевой основы. Фактурность гаранинских иллюстраций достаточно выразительна, ощутима, и прекрасно обходится без специальной тактильной поддержки в виде различных видов типографского тиснения!)

    Человека с более-менее развитым художественным вкусом, взыскующего от книг художественности, обложка, пожалуй, изначально привлечёт — весьма стильной в своей сдержанности красочной гаммой и богатой фактурой — но этот импульс более похож на реакцию любительницы кройки и шитья на красивую ткань: кружево, золотая нить, изысканное сочетание цвета. Однако хорошая книжная обложка — не кусок ткани, и одними декоративными задачами её роль не исчерпывается.

 

    Что до текстовых разворотов, снабжённых чёрно-белой линеарной графикой — при ближайшем рассмотрении они тоже разочаровывают. Да, это всего лишь рисунки на маргиналиях, но они требуют точности и сноровки (а в идеале хотелось бы и подлинного мастерства). Их неумелость обидна. Чем, казалось бы, программный и уже одобренный нами примитивизм разворотов с цветными иллюстрациями так уж отличается от вольных «почеркушек», более-менее эстетски скомпонованных на книжном листе? Ведь и там, и тут налицо изображение в известной степени наивное, детски непосредственное, местами комическое (во всяком случае, в нём есть находки и задумки, способные позабавить с точки зрения изобразительного сюжета).

    Но если в тканевых коллажах с вышивками примитивизм выглядит органичным, вытекающим из художественной техники и использованных материалов, то с графикой всё по-другому. Здесь якобы «детскость», будто бы нарочитая неумелость изображения выглядят не как приём, а как действительно недостаточно профессиональное владение техникой рисунка. Все эти не слишком ловкие попытки «уточнения» формы, старания подправить неудачные линии ещё одной, положенной «ровнее» — заметны. Местами перо излишне суетливо, зачастую — чересчур, подчёркнуто решительно, но этот нажим больше похож на браваду. В целом же линии вялые, они словно недоговаривают форму, но не в силу стремительности пера, а в силу внутренней робости, проистекающей от неспособности рисовальщика придать беглую выразительность контуру. Добавим к этому механическую жёсткость штриховки, и станет понятно, отчего эти рисунки, размещённые в издании со столь претенциозным оформлением, заставляют недоумевать, огорчают и даже раздражают. Словом, сильно портят впечатление.

    Композиция страниц в целом отчётлива и принципиально оправдана, хотя с заголовками и особенно с жёсткими чёрными буквицами — сплошная заливка, рубленый шрифт — можно было бы поспорить...

    В книге более-менее достаточное количество так называемого «воздуха» — просторных белых полей, в которых значительность любого изображения повышается в разы. «Воздух» — это всегда плюс, правда, распространившаяся в последнее время практика таким образом «рамировать» не слишком качественные рисунки для придания им едва ли не академически-галерейного блеска, настораживает. В современном российском книгоиздании это весьма распространённый приём, им активно пользуются издательства, имеющие репутацию продвинутых. По сути, это довольно интересный культурный феномен, достойный отдельного большого разговора.

 

    Возвращаясь к разговору об «эксперименте», ещё раз повторим, что тканевый коллаж в книге трудно назвать новаторским, зная о том, что за спиной художника стоит вековая традиция художественного авангарда. Впрочем, в авангардном ключе воспринимаются образованным читателем и литературные миниатюры Гиваргизова. Здесь нет противоречия, напротив! Огорчает другое. Казалось бы, наша книжная культура прошла долгий и плодотворный путь — через переосмысление сложной структурной сущности книги к представлению о ней как о едином организме, как о пространственно-временной конструкции. У нас уже были конструктивисты, и Фаворский — уже был! Были и есть. Но — упс! — день сурка, и мы якобы возвращаемся к футуристическому эксперименту, когда книга была чем-то вроде ряда отдельных художественных листов, сшитых в тетрадь...

    Обидно, когда в силу то ли небрежности, то ли недопонимания, прекрасные возможности оказываются упущены. А ведь эта книга и впрямь могла стать шедевром.

​

    рецензия опубликована в журнале «Урал», январь, 2017